Таис Афинская.

Таис - знаменитая Афинская гетера . Была замужем за Птоломеем ,царем Египта, и родила от него двух детей, мальчика и девочку . Мальчика назвали Леонтикс , а дочь Ираной . Таис была знакома с Александром Македонским, по многим источникам ,он испытывал к ней особую благосклонность. Она участвовала в его походах и ее считают виновницей поджога Персеполиса в 330 году до н.э.
Есть одноименная книга ,написанная Иваном Ефремовым.
В книге повествуется о ее судьбе, как она познакомилась с Птоломеем :

"Перед ним стояла небольшого роста девушка, очевидно, только что
вышедшая на берег. Вода еще стекала по ее гладкому, смуглому от загара
телу, струилась с массы мокрых иссиня-черных волос, купальщица склонила
голову набок, отжимая рукой вьющиеся пряди.
Птолемей поднялся во весь свой огромный рост, крепко утвердившись на
земле. Он посмотрел в лицо девушке и встретил веселый и смелый взгляд
серых, казавшихся синими от моря и неба глаз. Некрашеные, ибо все
искусственное было бы смыто бурными волнами Эгейского моря, черные ресницы
не опустились и не затрепетали перед горячим, властным взором сына Лага, в
двадцать четыре года уже известного покорителя женщин Пеллы, столицы
Македонии.
Птолемей не мог оторвать взгляда от незнакомки, как богиня возникшей
из пены и шума моря. Медное лицо, серые глаза и иссиня-черные волосы -
совсем необыкновенный для афинянки облик поразил Птолемея. Позднее он
понял, что медноцветный загар девушки позволил ей не бояться солнца, так
пугавшего афинских модниц. Афинянки загорали слишком густо, становясь
похожими на лилово-бронзовых эфиопок, и потому избегали быть на воздухе
неприкрытыми. А эта - меднотелая, будто Цирцея или одна из легендарных
дочерей Миноса с солнечной кровью, и стоит перед ним с достоинством жрицы.
Нет, не богиня, конечно, и не жрица эта невысокая, совсем юная девушка. В
Аттике, как и во всей Элладе, жрицы выбираются из самых рослых
светловолосых красавиц. Но откуда ее спокойная уверенность и отточенность
движений, словно она в храме, а не на пустом берегу, нагая перед ним,
будто тоже оставила всю свою одежду на дальнем мысу Фоонта? "

Помимо этого, в книге описывается сама эпоха ,нравы ,законы, войны.Читая ее, вы погружаетесь в те времена и представляете себе города, людей и исторические герои становятся ближе.
Иван Ефремов не дожил до окончания публикации "Таис Афинская".

Затонувшие и потопленные корабли.

Женщины в гареме ( картины ).

Гарем от арабского слова харам — отделённое, запрещённое.
Девушек для гарема часто покупали на рынке рабов , брали как военную добычу и просто похищали. Войдя в гарем,девушка должна была забыть свое прошлое , им даже меняли имена.

Биография Нинон де Ланкло .

Знаменитая французская куртизанка. Ее дом посещали знать и интеллигенция; поэты и ученые советовались с ней о своих произведениях.
Ее салон, куда жаждали попасть самые выдающиеся люди того времени, чтобы насладиться красотой и беседой этой удивительной женщины, заставил померкнуть славу отеля Рамбулье, где все отличалось жеманством, тогда как здесь царили непринужденность и простота.

Когда четырнадцатилетняя Нинон впервые появилась в свете, она произвела фурор и была единодушно признана самой прекрасной женщиной Парижа. Единственная дочь богатых родителей, знатного происхождения, красавица, отменно воспитанная, она отбоя не знала от претендентов на ее руку и сердце. Но ничто в мире не пугало ее больше, чем законный брак. Связать свою свободу, подчинить себя мужчине казалось ей чудовищным покушением на собственное “я”. Нинон считала, что “благоразумная женщина не избирает себе мужа без согласия своего рассудка, как любовника без согласия своего сердца”.

В шестнадцать лет молодая девушка оказалась предоставленной самой себе и владелицей весьма приличного состояния, оставленного отцом. Нинон сумела разумно распорядиться и собой, и капиталом. Она обратила деньги в "пожизненную ренту", таким образом удвоив капитал, получая ежегодно 10 000 ливров, и так ловко и экономно вела дела, что впоследствии оказывала помощь нуждающимся друзьям.

"Изящная, превосходно сложенная брюнетка, с цветом лица ослепительной белизны, с легким румянцем, с большими синими глазами, в которых одновременно сквозили благопристойность, рассудительность, безумие и сладострастие, с ротиком с восхитительными зубами и очаровательной улыбкой, Нинон держалась с благородством, но без гордости, обладая поразительной грацией". Так описывал тридцатилетнюю куртизанку один из ее современников. Можно себе представить, какова она была в шестнадцать лет! Несомненно, такая красавица не могла не привлекать к себе поклонников, и на первых порах, если верить Сен-Эвремону, ее бывшему любовнику, другу и панегеристу, она и сама увлеклась герцогом Шатильонским, Гаспаром Колиньи, внучатым племянником великого адмирала, погибшего в Варфоломеевскую ночь. Когда он познакомился с Нинон, уже шли переговоры о его браке с Елизаветой-Анжеликой де Монморанси, сестрой герцога Люксембургского. Однако молодой человек был так очарован девицей Ланкло, что решил жениться на ней. Красавица же нашла, что его отец совершенно прав, настаивая на браке с Монморанси, ибо между Монморанси и Ланкло слишком большая разница, к тому же, по ее мнению, "брак и любовь - это дым и пламя". "Я и сама люблю вас", - призналась она пораженному такой откровенностью Гаспару Колиньи. И в тот же вечер он стал ее любовником. Но так как "женщины чаще отдаются по капризу, чем по любви", в один прекрасный день Нинон объявила, что ее каприз прошел, и любовники расстались.

Одним из "капризов тела" Нинон, когда ей уже было двадцать четыре года, явился 19-летний граф Филибер де Граммон. Стройный блондин под удивительно скромной внешностью скрывал порочные инстинкты, и красавица, думая, что отдается ангелу, попала в когти к дьяволу. Вероятно, именно поэтому он и пользовался расположением де Ланкло дольше других, ибо "пороки, так же, как и достоинства, иногда имеют свою привлекательность". Граммон жил за счет любовницы. Однажды ночью, полагая, что Нинон спит, он украл из ее шкатулки сто пистолей. Утром, уходя, граф как ни в чем не бывало нежно простился со своей любовницей. "До свидания", - добавил он. "Нет, не "до свидания", - сухо ответила Нинон, - а прощайте"... "Но почему?" "Ответ в вашем кармане". Она не могла быть любовницей вора.

Постепенно слава о красоте, грации и изяществе де Ланкло распространилась по всему Парижу. Модные и знатные дамы добивались знакомства с нею, чтобы, как они говорили, научиться у нее хорошим манерам. Матери не стеснялись приводить к ней с этой же целью своих дочерей, только что выпущенных из монастырей. К чести Нинон, она никогда не пускала их дальше прихожей, не желая, чтобы невинность дышала воздухом, отравленным страстью и заряженным легкомыслием.
Нинон имела массу врагов, завидовавших ее красоте, молодости, независимости, которым удалось убедить Анну Австрийскую, тогда регентшу Франции, положить конец распутству девицы де Ланкло. Королева-мать через своих приближенных предложила куртизанке добровольно уйти в монастырь кающихся девушек. Нинон возражала: во-первых, она не девушка, во-вторых, ей не в чем каяться. И только вмешательство великого Конде отвело от нее угрозу.
В один прекрасный день граф д'Эстре, гуляя с аббатом д'Эффиа, братом несчастного Сен-Мара, встретил Нинон и оба страстно влюбились в нее. Они были молоды и красивы, а де Ланкло симпатизировала обоим и придумала великолепное средство, чтобы не сердить друзей: одного она ласкала днем, другого ночью.

Результатом их "сотрудничества" явился младенец мужского пола. Оба любовника претендовали на почетный титул отца, и, чтобы решить этот курьезный спор, молодые люди доверились судьбе: кто на костях выкинет большее количество очков, тот и будет считаться отцом малютки. Судьба улыбнулась д'Эстре. У него оказалось 14 очков, у его соперника - 11.
В 1664 году в салоне де Ланкло Мольер впервые прочитал своего "Тартюфа", вызвав горячее рукоплескание. Нинон аплодировала громче всех, в каждой сцене встречая собственные рассуждения, превосходно схваченные гениальным комедиантом. Вообще, Мольер часто выводил ее в своих пьесах. Очаровательная Селимена в "Мизантропе" не кто иная, как "царица куртизанок".
Несмотря на то что де Ланкло было уже за пятьдесят, она, как и в молодости, продолжала очаровывать окружающих. В пятьдесят три года она сошлась с молодым, красивым и изящным графом Фиеско, из известного генуэзского рода. Разница лет, по-видимому, не играла здесь роли, так как любовники обожали друг друга. Однажды, после страстной ночи, граф прислал Нинон записку: "Дружок, не находите ли вы, что мы достаточно насладились любовью и пора прекратить наши отношения? Вы по натуре непостоянны, я по природе горд. Вы, вероятно, скоро утешитесь, потеряв меня, и мой поступок не покажется вам слишком жестоким. Вы согласны, не правда ли? Прощайте!" Куртизанка вместо ответа послала ему свой длинный локон. Через несколько минут граф Фиеско снова был у ее ног. Следующая ночь была еще восхитительнее. Но, когда он вернулся домой, ему подали записку: "Дружок! Вы знаете, что я по натуре непостоянна, но вы не знали, что я так же горда, как и вы. Я не собиралась расставаться с вами, но вы сами навели меня на эту мысль. Тем хуже для вас. Вы, вероятно, скоро утешитесь, потеряв меня, и это послужит мне утешением. Прощайте!" Граф Фиеско, скрывая досаду, немедленно разделил присланный накануне локон: одну половину оставил у себя, а другую послал Нинон: "Спасибо за урок. Предполагая, что локон может пригодиться и для моего преемника, я счастлив дать вам возможность не обрезать снова роскошных волос. Для меня это не лишение: локон был очень густой".

В пятьдесят пять Нинон суждено было в третий раз стать матерью. На этот раз она родила дочку, умершую вскоре после рождения.
Последним любовником Нинон был аббат де Жедуаэн, восьмидесяти лет, тем не менее весьма крепкий мужчина. Куртизанка целый месяц томила возлюбленного и отдалась ему в тот день, когда ей исполнилось восемьдесят. Целый год длилась эта связь, но ревность аббата заставила Нинон расстаться с ним.
Нинон умерла в возрасте девяноста лет, в своем маленьком домике на улице Турнелль.